Таким образом деятельность в новых составах преступлений (2751 и 2761 УК РФ) должна быть заведомо направлена против безопасности Российской Федерации, а в диспозиции статьи 2761 УК РФ, идентичной одной из форм государственной измены, уголовно наказуемым является оказание помощи именно противнику, а не более нейтрально — иностранному адресату (обобщённо).
Представляется, что это огрехи законодательного регулирования, поскольку одни и те же объекты обозначаются разными терминами. Кроме того, непонятно, зачем в деятельности, заведомо направленной против безопасности Российской Федерации, уличать именно противника, а не иностранную сторону, определённую в статье о государственной измене.
Неудачное использование термина «противник» в диспозиции статьи об оказании ему различных видов помощи может проявляться в ситуации, когда иностранное государство, международная или иностранная организация либо их представители таковым не являются, но осуществляют деятельность, которая заведомо направлена против безопасности Российской Федерации. За что иностранец или апатрид, находясь на территории Российской Федерации, при оказании какой-либо помощи такой иностранной стороне уголовной ответственности подлежать не должно в отличие от российского гражданина, который несёт такую ответственность по статье о государственной измене. При этом статья 2761 УК РФ возникла достаточно внезапно, не в виде отдельного законопроекта, изучив пояснительную записку к которому, можно понять логику законодателя, а из поправок, появившихся 4 декабря 2024 г. к внесённому ранее законопроекту о внесении изменений в УК РФ, и уже 28 декабря 2024 г. опубликованных в виде Федерального закона № 510-ФЗ от той же даты.
В свете проанализированных выше нововведений уголовного законодательства представляется целесообразным в статью о государственной измене внести изменения о том, что деятельность иностранной стороны должна быть заведомо направлена против безопасности РФ. В статье же об оказании помощи противнику термин «противник» заменить на «иностранное государство, международную либо иностранную организацию или их представителей».
Представляется, что это огрехи законодательного регулирования, поскольку одни и те же объекты обозначаются разными терминами. Кроме того, непонятно, зачем в деятельности, заведомо направленной против безопасности Российской Федерации, уличать именно противника, а не иностранную сторону, определённую в статье о государственной измене.
Неудачное использование термина «противник» в диспозиции статьи об оказании ему различных видов помощи может проявляться в ситуации, когда иностранное государство, международная или иностранная организация либо их представители таковым не являются, но осуществляют деятельность, которая заведомо направлена против безопасности Российской Федерации. За что иностранец или апатрид, находясь на территории Российской Федерации, при оказании какой-либо помощи такой иностранной стороне уголовной ответственности подлежать не должно в отличие от российского гражданина, который несёт такую ответственность по статье о государственной измене. При этом статья 2761 УК РФ возникла достаточно внезапно, не в виде отдельного законопроекта, изучив пояснительную записку к которому, можно понять логику законодателя, а из поправок, появившихся 4 декабря 2024 г. к внесённому ранее законопроекту о внесении изменений в УК РФ, и уже 28 декабря 2024 г. опубликованных в виде Федерального закона № 510-ФЗ от той же даты.
В свете проанализированных выше нововведений уголовного законодательства представляется целесообразным в статью о государственной измене внести изменения о том, что деятельность иностранной стороны должна быть заведомо направлена против безопасности РФ. В статье же об оказании помощи противнику термин «противник» заменить на «иностранное государство, международную либо иностранную организацию или их представителей».
До 2012 года объектом государственной измены была внешняя безопасность Российской Федерации, а деятельность иностранного адресата определялась как враждебная. Что вызывало споры и послужило одним из обоснований в пояснительной записке для внесения изменений в статью 275 УК РФ.
Но и понятие «деятельность, направленная против безопасности РФ» допускает широкую интерпретацию. Во-первых, безопасность Российской Федерации выражается не только территориальными границами, нарушение которых создаёт угрозу, но и может быть военной, экономической, информационной и экологической (подп. 2 п. 2 ч. 1 ст. 7 Федерального закона от 12 августа 1995 г. № 144-ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности» (в ред. Федерального закона от 29 декабря 2022 г. № 638-ФЗ)). Ряд авторов отмечают такой вид как государственная безопасность [1, с. 25], к которой относится территориальная целостность страны, а также говорят о политической безопасности [3, с. 91]. Нормативным правовым регулированием отмечается общественная безопасность государства (п. 26 Стратегии национальной безопасности Российской Федерации (утв. Указом Президента Р Ф от 2 июля 2021 г. № 400)). Ранее выделялись другие виды национальной безопасности: транспортная, безопасность личности (п. 6 Стратегии национальной безопасности (утв. Указом Президента Р Ф от 31 декабря 2015 г. № 683)), национальная оборона (п. 23 Стратегии национальной безопасности Российской Федерации до 2020 года (утв. Указом Президента Р Ф от 12 мая 2009 г. № 537)).
И это не исчерпывающий перечень. К примеру, внимание уделяется защите духовных и нравственных ценностей, но в действующих нормативных правовых актах отдельный вид безопасности духовных и нравственных ценностей не поименован. Защита духовно-нравственных ценностей отнесена к целям государственной и общественной безопасности.
Может представляться, что деление на виды безопасности с целью соотнесения помощи, которая их затрагивает, не является сколь существенным моментом для квалификации действий субъекта. Если иностранная сторона ведёт деятельность, направленную против безопасности РФ, нельзя бесспорно утверждать, что такая деятельность затрагивает все аспекты жизнедеятельности государства. В таком случае будет ли наказуема помощь иностранной стороне, если она затрагивает иную тематику, нежели ту, которую касается деятельность иностранного государства? Исходя из логики — нет. Но взаимосвязь между помощью в области, не входящей в круг интересов иностранного адресата, и деятельностью, направленной против безопасности Российской Федерации, не могла бы быть исключена, если законодатель применил более определённые по смыслу формулировки, как например, это закреплено в законодательстве Ирландии, где наказуема помощь иному государству или лицу, либо в подстрекательстве или сговоре с кем-либо для ведения войны против Ирландии, либо в попытке с применением оружия или других насильственных методов свергнуть органы власти, установленные Конституцией страны, или в участии либо причастности, или в подстрекательстве либо сговоре с кем-либо для совершения, либо участия в такой попытке.
То есть оказание помощи иному государству или лицу преследуется только в том случае, если она используется для ведения войны против Ирландии, или в попытке с применением оружия либо других насильственных методов свергнуть органы власти, установленные Конституцией, или в участии либо причастности, или в подстрекательстве либо сговоре с кем-либо для совершения, или участия в такой попытке.
Отметим, что данный аспект — совпадение темы помощи и вида безопасности, против которой направлена деятельность иностранной стороны, — влияния на российское правоприменение не оказывает.
Во-вторых, к деятельности в контексте «направленной против безопасности Российской Федерации» могут относится, по сути, любые действия, которые совершает иностранная сторона при осуществлении своих функций: внешнеторговых, политических и других, результат которых лучше, выгоднее, чем аналогично выполняемых действий со стороны Российской Федерации: ниже цены на определённые товары (работы, услуги), больше поддержки со стороны других стран и т. д.
Но и понятие «деятельность, направленная против безопасности РФ» допускает широкую интерпретацию. Во-первых, безопасность Российской Федерации выражается не только территориальными границами, нарушение которых создаёт угрозу, но и может быть военной, экономической, информационной и экологической (подп. 2 п. 2 ч. 1 ст. 7 Федерального закона от 12 августа 1995 г. № 144-ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности» (в ред. Федерального закона от 29 декабря 2022 г. № 638-ФЗ)). Ряд авторов отмечают такой вид как государственная безопасность [1, с. 25], к которой относится территориальная целостность страны, а также говорят о политической безопасности [3, с. 91]. Нормативным правовым регулированием отмечается общественная безопасность государства (п. 26 Стратегии национальной безопасности Российской Федерации (утв. Указом Президента Р Ф от 2 июля 2021 г. № 400)). Ранее выделялись другие виды национальной безопасности: транспортная, безопасность личности (п. 6 Стратегии национальной безопасности (утв. Указом Президента Р Ф от 31 декабря 2015 г. № 683)), национальная оборона (п. 23 Стратегии национальной безопасности Российской Федерации до 2020 года (утв. Указом Президента Р Ф от 12 мая 2009 г. № 537)).
И это не исчерпывающий перечень. К примеру, внимание уделяется защите духовных и нравственных ценностей, но в действующих нормативных правовых актах отдельный вид безопасности духовных и нравственных ценностей не поименован. Защита духовно-нравственных ценностей отнесена к целям государственной и общественной безопасности.
Может представляться, что деление на виды безопасности с целью соотнесения помощи, которая их затрагивает, не является сколь существенным моментом для квалификации действий субъекта. Если иностранная сторона ведёт деятельность, направленную против безопасности РФ, нельзя бесспорно утверждать, что такая деятельность затрагивает все аспекты жизнедеятельности государства. В таком случае будет ли наказуема помощь иностранной стороне, если она затрагивает иную тематику, нежели ту, которую касается деятельность иностранного государства? Исходя из логики — нет. Но взаимосвязь между помощью в области, не входящей в круг интересов иностранного адресата, и деятельностью, направленной против безопасности Российской Федерации, не могла бы быть исключена, если законодатель применил более определённые по смыслу формулировки, как например, это закреплено в законодательстве Ирландии, где наказуема помощь иному государству или лицу, либо в подстрекательстве или сговоре с кем-либо для ведения войны против Ирландии, либо в попытке с применением оружия или других насильственных методов свергнуть органы власти, установленные Конституцией страны, или в участии либо причастности, или в подстрекательстве либо сговоре с кем-либо для совершения, либо участия в такой попытке.
То есть оказание помощи иному государству или лицу преследуется только в том случае, если она используется для ведения войны против Ирландии, или в попытке с применением оружия либо других насильственных методов свергнуть органы власти, установленные Конституцией, или в участии либо причастности, или в подстрекательстве либо сговоре с кем-либо для совершения, или участия в такой попытке.
Отметим, что данный аспект — совпадение темы помощи и вида безопасности, против которой направлена деятельность иностранной стороны, — влияния на российское правоприменение не оказывает.
Во-вторых, к деятельности в контексте «направленной против безопасности Российской Федерации» могут относится, по сути, любые действия, которые совершает иностранная сторона при осуществлении своих функций: внешнеторговых, политических и других, результат которых лучше, выгоднее, чем аналогично выполняемых действий со стороны Российской Федерации: ниже цены на определённые товары (работы, услуги), больше поддержки со стороны других стран и т. д.
Law and Legislation.
Monthly scientific and practical journal.
May 2025
Monthly scientific and practical journal.
May 2025
[1] До 14 ноября 2012 года диспозиция статей 275 и 276 УК РФ предусматривала такой признак состава преступления как «внешняя безопасность Российской Федерации». Поэтому авторы используют данную градацию в своих работах.
[2] Объектом указанных преступлений является безопасность Российской Федерации.
[3] Constitution of Ireland. URL: https://www.irishstatutebook.ie/eli/cons/en/html (на англ. яз.; дата обращения: 04.11.2024). Article 39.
ISSUES OF DIFFERENTIATION OF THE ESSENTIAL ELEMENTS OF CRIMES AGAINST THE SECURITY OF THE STATE
Andrey V. Plaxin
lawyer of the non-profit organization
«Verdikt» Moscow Bar Association
Аннотация. Статья посвящена анализу ряда признаков преступлений против безопасности государства, отличиям, которые возникают при введении в Уголовный кодекс Российской Федерации новых составов преступлений со схожими признаками, вопросам их правоприменения.
Ключевые слова: безопасность, уголовная ответственность, деятельность, направленная против безопасности Российской Федерации.
Ключевые слова: безопасность, уголовная ответственность, деятельность, направленная против безопасности Российской Федерации.
За последние три года глава «Преступления против основ конституционного строя и безопасности государства» УК РФ дополнилась новыми составами преступлений (статьи 2751, 2761, 2804, 2811, 2812, 2813, 2824, 2832, 2842, 2843), а статьи 275, 276, 2803, 281, 2832, 2841 УК РФ подверглись изменениям.
Заслуживает внимание тенденция трансформации признаков новых составов преступлений со схожими (по ряду из них) диспозициями других статьей УК РФ, относящихся к преступлениям против безопасности государства.
Возникают отличия в понятиях иностранной стороны и осуществляемой такой стороной деятельности.
Классификацию преступлений, в которую входят деяния, посягающие на внешнюю безопасность, рассматривал Дьяков С. В., определяя в этот ряд государственную измену (ст. 275 УК РФ), шпионаж (ст. 276 УК РФ), разглашение государственной тайны (ст. 283 УК РФ), утрату документов, содержащих государственную тайну (ст. 284 УК РФ), незаконное пересечение государственной границы (ст. 322 УК РФ) и противоправное изменение государственной границы Российской Федерации (ст. 323 УК РФ) [1, с. 31−32]. Наумов А. В. к таковым относит государственную измену и шпионаж, определяя разглашение государственной тайны и утрату документов, содержащих её, в разряд преступлений, посягающих на экономическую безопасность и обороноспособность РФ [1, с. 27]. Той же точки зрения придерживается Кузнецов А. П. [2, с. 95].
Новые составы преступлений 2751 (сотрудничество на конфиденциальной основе с иностранным государством, международной либо иностранной организацией) и 2761 (оказание помощи противнику в деятельности, заведомо направленной против безопасности Российской Федерации) тоже можно отнести к преступлениям против внешней безопасности Российской Федерации или, используя классификацию одного из вышеприведённых авторов, — посягающих на неё.
Диспозиция статьи 275 УК РФ предусматривает такую форму: «оказание финансовой, материально-технической, консультационной или иной помощи иностранному государству, международной либо иностранной организации или их представителям в деятельности, направленной против безопасности Российской Федерации».
Классификацию преступлений, в которую входят деяния, посягающие на внешнюю безопасность, рассматривал Дьяков С. В., определяя в этот ряд государственную измену (ст. 275 УК РФ), шпионаж (ст. 276 УК РФ), разглашение государственной тайны (ст. 283 УК РФ), утрату документов, содержащих государственную тайну (ст. 284 УК РФ), незаконное пересечение государственной границы (ст. 322 УК РФ) и противоправное изменение государственной границы Российской Федерации (ст. 323 УК РФ) [1, с. 31−32]. Наумов А. В. к таковым относит государственную измену и шпионаж, определяя разглашение государственной тайны и утрату документов, содержащих её, в разряд преступлений, посягающих на экономическую безопасность и обороноспособность РФ [1, с. 27]. Той же точки зрения придерживается Кузнецов А. П. [2, с. 95].
Новые составы преступлений 2751 (сотрудничество на конфиденциальной основе с иностранным государством, международной либо иностранной организацией) и 2761 (оказание помощи противнику в деятельности, заведомо направленной против безопасности Российской Федерации) тоже можно отнести к преступлениям против внешней безопасности Российской Федерации или, используя классификацию одного из вышеприведённых авторов, — посягающих на неё.
Диспозиция статьи 275 УК РФ предусматривает такую форму: «оказание финансовой, материально-технической, консультационной или иной помощи иностранному государству, международной либо иностранной организации или их представителям в деятельности, направленной против безопасности Российской Федерации».
Но это не означает, что подобные действия целенаправленно совершаются иностранной стороной против экономической или иной безопасности Российской Федерации. Это может быть стремление получить собственную выгоду без цели причинения вреда другому государству. То есть это может быть борьба — конкуренция. Которая может быть расценена как деятельность, осуществляемую с целью нарушить экономическую, социальную и др. безопасность Российской Федерации.
Следует отметить, что и "иная помощь", к которой относится и передача открытых сведений, составляющая одну из форм государственной измены, не обязательно должна быть использована в такой деятельности. Хотя некоторые авторы высказывают точку зрения о том, что рассматриваемая передача может быть предметом государственной измены в случае, если, в т. ч, эти сведения будут использованы против безопасности Российской Федерации [4, с. 34]. Однако «оказание консультационной или иной помощи … в деятельности, направленной против безопасности РФ» не предполагает безусловного использования полученной от российского лица информации, поскольку важен факт её передачи и осуществление описанной деятельности. О том, что такая информация должна быть использована против России, из диспозиции рассматриваемой статьи УК РФ не следует. Поэтому предпочтительнее говорить о том, что открытая информация может быть использована.
При этом некоторые авторы говорят о действиях субъекта преступления против внешней безопасности Российской Федерации при квалификации его действий по статьям 275, 276 УК РФ [5, c. 730−731].
Необходимо отметить, что квалифицирующий признак «внешняя безопасность РФ» в упомянутых составах, как отмечалось выше, был изменён в 2012 году и стал звучать следующим образом: «деятельность, направленная против безопасности РФ» (Федеральный закон от 12 ноября 2012 г. № 190-ФЗ). Поэтому в настоящее время объектом указанных выше составов преступлений служит безопасность Российской Федерации [6, с. 44−45; 7, с. 83], которая включает в себя не только конституционный строй, суверенитет, территориальную целостность и обороноспособность, что относилось к понятию внешней безопасности, но и безопасность личности, информационную, экологическую, транспортную и иные виды безопасности. При этом диспозиция обозначенных выше статей не сводится исключительно к нарушению внешней безопасности Российской Федерации.
Кроме того, например, к основным объектам государственной безопасности относятся, кроме прочего, государственные органы [8, с. 65], посягательство на которые нельзя расценить исключительно как нарушение внешней безопасности государства.
В новом составе преступления, предусмотренном статьёй 2751 УК РФ «сотрудничество на конфиденциальной основе с иностранным государством, международной либо иностранной организацией», действия гражданина России определяются целями оказания им содействия в деятельности, имеющую определённую цель — заведомо направленную против безопасности Российской Федерации. При этом приводится оговорка, что описываемые действия квалифицируются по указанному составу преступления при отсутствии признаков деяния, предусмотренного статьёй 275 УК РФ. Однако это сделано без конкретизации «деятельности» в диспозиции статьи 275 УК РФ для единообразного понимания: заведомо ли она была направлена против безопасности Российской Федерации или нет. Таким образом, нормы статей 275 и 2751 УК РФ содержат разные оценки такой деятельности, хотя они связаны между собой отсылкой одной статьи к другой.
Та же тенденция нашла отражение в новом составе преступления, предусмотренном статьёй 2761 УК РФ «оказание помощи противнику в деятельности, заведомо направленной против безопасности РФ», когда иностранный гражданин или лицо без гражданства подлежит уголовной ответственности за оказание финансовой, материально-технической, консультационной или иной помощи противнику в деятельности, заведомо направленной против безопасности Российской Федерации — воспроизведение одной из форм государственной измены, но с уточнением -."заведомо".
Ещё одной формой государственной измены является шпионаж. На него ссылается норма о сотрудничестве на конфиденциальной основе с иностранным государством, международной либо иностранной организацией и схожая по диспозиции норма об оказании помощи противнику в деятельности, заведомо направленной против безопасности Российской Федерации.
Однако, помимо отличия в характере «деятельности», есть отличие и в том, кто её осуществляет: если в статье о государственной измене говорится о получателе помощи — иностранном государстве, международной либо иностранной организации или их представителям, как и в норме о сотрудничестве на конфиденциальной основе и в статье о шпионаже (в другой форме шпионажа говорится о противнике), то в статье об оказании помощи иностранным лицам или лицом без гражданства — о противнике.
Следует отметить, что и "иная помощь", к которой относится и передача открытых сведений, составляющая одну из форм государственной измены, не обязательно должна быть использована в такой деятельности. Хотя некоторые авторы высказывают точку зрения о том, что рассматриваемая передача может быть предметом государственной измены в случае, если, в т. ч, эти сведения будут использованы против безопасности Российской Федерации [4, с. 34]. Однако «оказание консультационной или иной помощи … в деятельности, направленной против безопасности РФ» не предполагает безусловного использования полученной от российского лица информации, поскольку важен факт её передачи и осуществление описанной деятельности. О том, что такая информация должна быть использована против России, из диспозиции рассматриваемой статьи УК РФ не следует. Поэтому предпочтительнее говорить о том, что открытая информация может быть использована.
При этом некоторые авторы говорят о действиях субъекта преступления против внешней безопасности Российской Федерации при квалификации его действий по статьям 275, 276 УК РФ [5, c. 730−731].
Необходимо отметить, что квалифицирующий признак «внешняя безопасность РФ» в упомянутых составах, как отмечалось выше, был изменён в 2012 году и стал звучать следующим образом: «деятельность, направленная против безопасности РФ» (Федеральный закон от 12 ноября 2012 г. № 190-ФЗ). Поэтому в настоящее время объектом указанных выше составов преступлений служит безопасность Российской Федерации [6, с. 44−45; 7, с. 83], которая включает в себя не только конституционный строй, суверенитет, территориальную целостность и обороноспособность, что относилось к понятию внешней безопасности, но и безопасность личности, информационную, экологическую, транспортную и иные виды безопасности. При этом диспозиция обозначенных выше статей не сводится исключительно к нарушению внешней безопасности Российской Федерации.
Кроме того, например, к основным объектам государственной безопасности относятся, кроме прочего, государственные органы [8, с. 65], посягательство на которые нельзя расценить исключительно как нарушение внешней безопасности государства.
В новом составе преступления, предусмотренном статьёй 2751 УК РФ «сотрудничество на конфиденциальной основе с иностранным государством, международной либо иностранной организацией», действия гражданина России определяются целями оказания им содействия в деятельности, имеющую определённую цель — заведомо направленную против безопасности Российской Федерации. При этом приводится оговорка, что описываемые действия квалифицируются по указанному составу преступления при отсутствии признаков деяния, предусмотренного статьёй 275 УК РФ. Однако это сделано без конкретизации «деятельности» в диспозиции статьи 275 УК РФ для единообразного понимания: заведомо ли она была направлена против безопасности Российской Федерации или нет. Таким образом, нормы статей 275 и 2751 УК РФ содержат разные оценки такой деятельности, хотя они связаны между собой отсылкой одной статьи к другой.
Та же тенденция нашла отражение в новом составе преступления, предусмотренном статьёй 2761 УК РФ «оказание помощи противнику в деятельности, заведомо направленной против безопасности РФ», когда иностранный гражданин или лицо без гражданства подлежит уголовной ответственности за оказание финансовой, материально-технической, консультационной или иной помощи противнику в деятельности, заведомо направленной против безопасности Российской Федерации — воспроизведение одной из форм государственной измены, но с уточнением -."заведомо".
Ещё одной формой государственной измены является шпионаж. На него ссылается норма о сотрудничестве на конфиденциальной основе с иностранным государством, международной либо иностранной организацией и схожая по диспозиции норма об оказании помощи противнику в деятельности, заведомо направленной против безопасности Российской Федерации.
Однако, помимо отличия в характере «деятельности», есть отличие и в том, кто её осуществляет: если в статье о государственной измене говорится о получателе помощи — иностранном государстве, международной либо иностранной организации или их представителям, как и в норме о сотрудничестве на конфиденциальной основе и в статье о шпионаже (в другой форме шпионажа говорится о противнике), то в статье об оказании помощи иностранным лицам или лицом без гражданства — о противнике.
Представим это в таблице:
[4] В строке под № 3 из диспозиций приведенных статей взяты лишь признаки, которые можно отнести к общедоступным сведениям.
[5] Здесь и далее в таблице - иностранное государство, международная либо иностранная организация.
[5] Здесь и далее в таблице - иностранное государство, международная либо иностранная организация.
[6] Здесь и далее в таблице - финансовой, материально-технической, консультационной или иной.
1. Дьяков С. В. Преступления против основ конституционного строя и безопасности государства: уголовно-правовое и криминологическое исследование. 2-е изд., испр. и доп. СПб.: Издательство «Юридический центр Пресс», 2012. — 265 с.
2. Кузнецов А. П. Классификация преступлений против основ конституционного строя // Социально-политические науки. № 4. 2017. С. 91−95.
3. Мизер А. А. Политическая безопасность государства: постановка проблемы // Научные и образовательные проблемы гражданской защиты. 2012. № 1. С. 89−95.
4. Салихов Д. Р., Харламов Д. Д. Государственная измена и свободное распространение информации: между Сциллой и Харибдой // Актуальные проблемы российского права. 2015. № 7 (56). С. 32−37.
5. Стяжкина С. С. Уголовно-правовая охрана государственной тайны // Вестник Удмуртского университета. Серия «Экономика и право». 2023. № 4. С. 728−734.
6. Михайлов В. И. Объект государственной измены и его значение для квалификации преступлений // Юридический вестник Самарского университета. 2024. Т. 10. № 4. С. 43−49.
7. Середа И. М., Ступина С. А. Государственная измена: отдельные вопросы квалификации // Пролог: журнал о праве. 2023. № 1 (37). С. 79−90.
2. Кузнецов А. П. Классификация преступлений против основ конституционного строя // Социально-политические науки. № 4. 2017. С. 91−95.
3. Мизер А. А. Политическая безопасность государства: постановка проблемы // Научные и образовательные проблемы гражданской защиты. 2012. № 1. С. 89−95.
4. Салихов Д. Р., Харламов Д. Д. Государственная измена и свободное распространение информации: между Сциллой и Харибдой // Актуальные проблемы российского права. 2015. № 7 (56). С. 32−37.
5. Стяжкина С. С. Уголовно-правовая охрана государственной тайны // Вестник Удмуртского университета. Серия «Экономика и право». 2023. № 4. С. 728−734.
6. Михайлов В. И. Объект государственной измены и его значение для квалификации преступлений // Юридический вестник Самарского университета. 2024. Т. 10. № 4. С. 43−49.
7. Середа И. М., Ступина С. А. Государственная измена: отдельные вопросы квалификации // Пролог: журнал о праве. 2023. № 1 (37). С. 79−90.
8. Ирошников Д. В. Государственная безопасность Российской Федерации: понятие и содержание // Юридическая наука. 2011. № 2. С. 65−70.
Список литературы
Abstract. The article is devoted to the analysis of a number of essential elements of crimes against the security of the state, the differences that arise when introducing new corpus delicti with similar features into the Criminal Code of the Russian Federation, and the issues of their enforcement.
Key words: security, criminal liability, activities directed against the security of the Russian Federation.
In the last three years new corpus delicti were added to Chapter 29 of the Criminal Code of the Russian Federation (further — Criminal Code) "Crimes Against the Fundamentals of the Constitutional System and Security of the State" (articles 2751, 2761, 2804, 2811, 2812, 2813, 2824, 2832, 2842, 2843), and the articles 275, 276, 2803, 281, 2832, 2841 were subjected to change.
It is worth paying attention to the tendency of transformation of the elements essential to the new corpus delicti, some of them being similar to the dispositions of other articles of the Criminal Code relating to crimes against the security of the state[1]. The differences arising relate to the definition of the foreign party and the activities that it leads.
The classification of crimes involving acts infringing upon external security of the state was analysed by Dyakov S.V. who included high treason (art. 275 of the Criminal Code), espionage (art. 276), disclosure of state secrets (art. 283), loss of documents containing state secrets (art. 284), illegal crossing of the state border (art. 322) and illicit alteration of the state border of the Russian Federation (art. 323) in this category [1, p. 31−32]. Naumov A.V. includes exclusively high treason and espionage therein, defining disclosure of state secrets and loss of documents containing them as crimes infringing upon economic security and defense capacity of the Russian Federation [1, p. 27]. Kuznetsov A.P. supports the same point of view [2, p. 95].
Key words: security, criminal liability, activities directed against the security of the Russian Federation.
In the last three years new corpus delicti were added to Chapter 29 of the Criminal Code of the Russian Federation (further — Criminal Code) "Crimes Against the Fundamentals of the Constitutional System and Security of the State" (articles 2751, 2761, 2804, 2811, 2812, 2813, 2824, 2832, 2842, 2843), and the articles 275, 276, 2803, 281, 2832, 2841 were subjected to change.
It is worth paying attention to the tendency of transformation of the elements essential to the new corpus delicti, some of them being similar to the dispositions of other articles of the Criminal Code relating to crimes against the security of the state[1]. The differences arising relate to the definition of the foreign party and the activities that it leads.
The classification of crimes involving acts infringing upon external security of the state was analysed by Dyakov S.V. who included high treason (art. 275 of the Criminal Code), espionage (art. 276), disclosure of state secrets (art. 283), loss of documents containing state secrets (art. 284), illegal crossing of the state border (art. 322) and illicit alteration of the state border of the Russian Federation (art. 323) in this category [1, p. 31−32]. Naumov A.V. includes exclusively high treason and espionage therein, defining disclosure of state secrets and loss of documents containing them as crimes infringing upon economic security and defense capacity of the Russian Federation [1, p. 27]. Kuznetsov A.P. supports the same point of view [2, p. 95].
1 Until the 14th of November 2012 the disposition of articles 275 and 276 of the Criminal Code contained the element of “external security of the Russian Federation”. This explains why certain authors continue using this notion in their works.
New corpus delicti — cooperation on a confidential basis with a foreign state, international or foreign organization (art. 2751) and providing assistance to the enemy in activities knowingly directed against the security of the Russian Federation2 (art. 2761) — can also be included in the category of crimes against external security of the Russian Federation[1] or, using the classification of one of the aforementioned authors, infringing upon it.
The disposition of the article 275 of the Criminal Code contains the following phrasing: "providing financial, logistical, consultative or other assistance to a foreign state, an international or foreign organization or their representatives in activities directed against the security of the Russian Federation".
Up until 2012 the object of high treason used to be external security of the Russian Federation, and the activity of a foreign addressee used to be defined as hostile activity. These definitions caused debate and served as one of the grounds for amending the article 275 of the Criminal Code according to the explanatory note accompanying the amendments.
Besides, the notion of "activities directed against the security of the Russian Federation" is also open for wide interpretation. Firstly, the security of the Russian Federation is not exclusively defined by territorial borders, the breach of which imposes a threat. It can also be military, economic, informational and ecological (subpar. 2 par. 2 section 1 art. 7 of the Federal law of the 12th of August 1995 № 144 "On operational-search activities" (as amended by the Federal law of the 29th of December 2022 № 638)). Certain authors discuss the notion of state security [1, p. 25] that involves territorial integrity of the country and mention political security alongside that [3, p. 91]. Legal and regulatory framework contains the notion of public security of the state (par. 26 of the National Security Strategy of the Russian Federation (ratified by the decree of the President of the Russian Federation of the 2nd of July 2021 № 400)). Earlier other types of national security used to be outlined as well, such as transport security, security of person (par. 6 of the National Security Strategy (ratified by the decree of the President of the Russian Federation of the 31st of December 2015 № 683)), national defense (par. 23 of the National Security Strategy of the Russian Federation until 2020 (ratified by the decree of the President of the Russian Federation of the 12th of May 2009 № 537)).
The disposition of the article 275 of the Criminal Code contains the following phrasing: "providing financial, logistical, consultative or other assistance to a foreign state, an international or foreign organization or their representatives in activities directed against the security of the Russian Federation".
Up until 2012 the object of high treason used to be external security of the Russian Federation, and the activity of a foreign addressee used to be defined as hostile activity. These definitions caused debate and served as one of the grounds for amending the article 275 of the Criminal Code according to the explanatory note accompanying the amendments.
Besides, the notion of "activities directed against the security of the Russian Federation" is also open for wide interpretation. Firstly, the security of the Russian Federation is not exclusively defined by territorial borders, the breach of which imposes a threat. It can also be military, economic, informational and ecological (subpar. 2 par. 2 section 1 art. 7 of the Federal law of the 12th of August 1995 № 144 "On operational-search activities" (as amended by the Federal law of the 29th of December 2022 № 638)). Certain authors discuss the notion of state security [1, p. 25] that involves territorial integrity of the country and mention political security alongside that [3, p. 91]. Legal and regulatory framework contains the notion of public security of the state (par. 26 of the National Security Strategy of the Russian Federation (ratified by the decree of the President of the Russian Federation of the 2nd of July 2021 № 400)). Earlier other types of national security used to be outlined as well, such as transport security, security of person (par. 6 of the National Security Strategy (ratified by the decree of the President of the Russian Federation of the 31st of December 2015 № 683)), national defense (par. 23 of the National Security Strategy of the Russian Federation until 2020 (ratified by the decree of the President of the Russian Federation of the 12th of May 2009 № 537)).
2 The object of the crimes mentioned above is the security of the Russian Federation.
Types of security mentioned above do not constitute an exhaustive list. For instance, protection of moral and spiritual values is a significant topic, but these values are not mentioned as a separate type of security in the current regulatory framework. Protection of moral and spiritual values is referred to as one of the targets of state and public security.
It might seem that the division into types of security for the purposes of their correlation with relevant types of assistance is not such an essential matter for the qualification of the perpetrator’s actions. Meanwhile, if a foreign party is leading activities directed against the security of the Russian Federation, it is wrong to undoubtedly state that those activities concern all areas of the state’s vital activity. In that case would assisting a foreign party be punishable if that assistance concerns other matters which are not related to the activities of the foreign state? Logically speaking it should not be. However, the interconnection between assistance in the area outside of the scope of interests of the foreign addressee and the activities directed against the security of the Russian Federation could have appeared if the lawmaker had used more precise phrasing as, for example, the one that exists in the legislation of Ireland. It imposes criminal liability for "levying war against the State, or assisting any State or person or inciting or conspiring with any person to levy war against the State, or attempting by force of arms or other violent means to overthrow the organs of government established by this Constitution, or taking part or being concerned in or inciting or conspiring with any person to make or to take part or be concerned in any such attempt"3.
In other words, assistance provided to a foreign state or person is persecuted only in the case if it is being used for levying war against Ireland or for attempting by force of arms or other violent means to overthrow the organs of government established by the Constitution or taking part or being concerned in or inciting or conspiring with any person to make or to take part or be concerned in any such attempt.
It is worth noting that the aforementioned matter — the alignment of the type of assistance and the type of security against which the activities of the foreign party are directed — is not affecting Russian law enforcement.
Secondly, activities referred to in the context of their "direction against the security of the Russian Federation" can in fact involve any actions that a foreign party performs while executing its functions in the area of foreign trade, politics and others if their result is better and more advantageous than the one following from the same actions performed by the Russian Federation: e.g. prices for certain goods (work, services) are lower, there is more support from other countries etc.
It might seem that the division into types of security for the purposes of their correlation with relevant types of assistance is not such an essential matter for the qualification of the perpetrator’s actions. Meanwhile, if a foreign party is leading activities directed against the security of the Russian Federation, it is wrong to undoubtedly state that those activities concern all areas of the state’s vital activity. In that case would assisting a foreign party be punishable if that assistance concerns other matters which are not related to the activities of the foreign state? Logically speaking it should not be. However, the interconnection between assistance in the area outside of the scope of interests of the foreign addressee and the activities directed against the security of the Russian Federation could have appeared if the lawmaker had used more precise phrasing as, for example, the one that exists in the legislation of Ireland. It imposes criminal liability for "levying war against the State, or assisting any State or person or inciting or conspiring with any person to levy war against the State, or attempting by force of arms or other violent means to overthrow the organs of government established by this Constitution, or taking part or being concerned in or inciting or conspiring with any person to make or to take part or be concerned in any such attempt"3.
In other words, assistance provided to a foreign state or person is persecuted only in the case if it is being used for levying war against Ireland or for attempting by force of arms or other violent means to overthrow the organs of government established by the Constitution or taking part or being concerned in or inciting or conspiring with any person to make or to take part or be concerned in any such attempt.
It is worth noting that the aforementioned matter — the alignment of the type of assistance and the type of security against which the activities of the foreign party are directed — is not affecting Russian law enforcement.
Secondly, activities referred to in the context of their "direction against the security of the Russian Federation" can in fact involve any actions that a foreign party performs while executing its functions in the area of foreign trade, politics and others if their result is better and more advantageous than the one following from the same actions performed by the Russian Federation: e.g. prices for certain goods (work, services) are lower, there is more support from other countries etc.
3 Constitution of Ireland. URL: https://www.irishstatutebook.ie/eli/cons/en/html (in English; accessed: 04.11.2024). Article 39.
That does not mean, however, that those kinds of actions are purposefully performed by a foreign party against the economic or other security of the Russian Federation. A foreign party might simply be trying to pursue self-interest with no aim to harm a different state. In other words, that could just be competition falsely interpreted as activities led with the purpose of infringing upon the economic, social and other security of the Russian Federation.
It is worth mentioning that "other assistance" that involves, among other things, transmitting publicly available information and that constitutes one of the forms of high treason does not necessarily need to be used in those kinds of activities. On the other hand, certain authors express the point of view that the abovementioned transmission can be the object of high treason in the case if this information is used against the security of the Russian Federation [4, p. 34]. However, "providing consultative or other assistance… in activities directed against the security of the Russian Federation" does not require undoubted usage of the information received from a Russian citizen since what matters is the fact of its transmission and the execution of activities described above. The disposition of the article at hand does not suggest that that information must be used against Russia. Therefore, instead it might be preferable to say that the publicly available information can be used.
Certain authors discuss the actions of the perpetrators of the crimes against external security of the Russian Federation in the context of the qualification of the acts described in the articles 275, 276 of the Criminal Code [5, p. 730−731].
It must be noted that the qualifying element "external security of the Russian Federation" in these articles, as mentioned above, was amended in 2012 and was phrased the following way: "activities directed against the security of the Russian Federation" (Federal law of the 12th of November 2012 № 190). Thus, currently the object of the crimes mentioned above is the security of the Russian Federation [6, p. 44−45; 7, p. 83] that includes not only the constitutional system, sovereignty, territorial integrity and defense capacity that used to constitute external security but also security of person, informational, ecological, transport and other types of security. That being said, the disposition of the articles mentioned above does not exclusively refer to the infringement on external security of the Russian Federation.
For example, some of the main targets of state security are, among others, state authorities [8, p. 65], infringement on which cannot be viewed exclusively as infringement on the external security of the state.
In the new corpus delicti set forth in the article 2751 of the Criminal Code "cooperation on a confidential basis with a foreign state, international or foreign organization" the actions of a Russian citizen are defined by the purposes of the assistance provided in activities having a particular aim knowingly directed against the security of the Russian Federation. Simultaneously there is a clause stating that the actions described are qualified according to this corpus delicti in the absence of essential elements set forth by the article 275 of the Criminal Code. This, however, is done without specifying "activities" in the disposition of the article 275 of the Criminal Code for uniform interpretation: were they knowingly directed against the security of the Russian Federation or not. Consequently, provisions of the articles 275 and 2751 of the Criminal Code contain different assessments of such activities, even though they are connected through references of one article to the other.
The same tendency is reflected in the new corpus delicti stated in the article 2761 of the Criminal Code — "provision of assistance to the enemy in activities knowingly directed against the security of the Russian Federation", according to which a foreign citizen or a stateless person is criminally liable for providing financial, logistical, consultative or other assistance to the enemy in activities knowingly directed against the security of the Russian Federation. This phrasing reproduces one of the forms of high treason but specifies the term "knowingly".
Another form of high treason is espionage. The provision about cooperation on a confidential basis with a foreign state, international or foreign organization contains a reference to it, and so does the provision about assisting the enemy in activities knowingly directed against the security of the Russian Federation, which contains a similar disposition.
However, besides the difference in the type of "activities", there is also a difference in the subject performing them. The article on high treason mentions the recipient of the assistance being a foreign state, international or foreign organization or their representatives, and so does the provision on confidential cooperation and the article on espionage (a different form of espionage contains the notion "enemy"), whereas in the article on assistance provided by a foreign citizen or a stateless person the term "enemy" is being used.
It is worth mentioning that "other assistance" that involves, among other things, transmitting publicly available information and that constitutes one of the forms of high treason does not necessarily need to be used in those kinds of activities. On the other hand, certain authors express the point of view that the abovementioned transmission can be the object of high treason in the case if this information is used against the security of the Russian Federation [4, p. 34]. However, "providing consultative or other assistance… in activities directed against the security of the Russian Federation" does not require undoubted usage of the information received from a Russian citizen since what matters is the fact of its transmission and the execution of activities described above. The disposition of the article at hand does not suggest that that information must be used against Russia. Therefore, instead it might be preferable to say that the publicly available information can be used.
Certain authors discuss the actions of the perpetrators of the crimes against external security of the Russian Federation in the context of the qualification of the acts described in the articles 275, 276 of the Criminal Code [5, p. 730−731].
It must be noted that the qualifying element "external security of the Russian Federation" in these articles, as mentioned above, was amended in 2012 and was phrased the following way: "activities directed against the security of the Russian Federation" (Federal law of the 12th of November 2012 № 190). Thus, currently the object of the crimes mentioned above is the security of the Russian Federation [6, p. 44−45; 7, p. 83] that includes not only the constitutional system, sovereignty, territorial integrity and defense capacity that used to constitute external security but also security of person, informational, ecological, transport and other types of security. That being said, the disposition of the articles mentioned above does not exclusively refer to the infringement on external security of the Russian Federation.
For example, some of the main targets of state security are, among others, state authorities [8, p. 65], infringement on which cannot be viewed exclusively as infringement on the external security of the state.
In the new corpus delicti set forth in the article 2751 of the Criminal Code "cooperation on a confidential basis with a foreign state, international or foreign organization" the actions of a Russian citizen are defined by the purposes of the assistance provided in activities having a particular aim knowingly directed against the security of the Russian Federation. Simultaneously there is a clause stating that the actions described are qualified according to this corpus delicti in the absence of essential elements set forth by the article 275 of the Criminal Code. This, however, is done without specifying "activities" in the disposition of the article 275 of the Criminal Code for uniform interpretation: were they knowingly directed against the security of the Russian Federation or not. Consequently, provisions of the articles 275 and 2751 of the Criminal Code contain different assessments of such activities, even though they are connected through references of one article to the other.
The same tendency is reflected in the new corpus delicti stated in the article 2761 of the Criminal Code — "provision of assistance to the enemy in activities knowingly directed against the security of the Russian Federation", according to which a foreign citizen or a stateless person is criminally liable for providing financial, logistical, consultative or other assistance to the enemy in activities knowingly directed against the security of the Russian Federation. This phrasing reproduces one of the forms of high treason but specifies the term "knowingly".
Another form of high treason is espionage. The provision about cooperation on a confidential basis with a foreign state, international or foreign organization contains a reference to it, and so does the provision about assisting the enemy in activities knowingly directed against the security of the Russian Federation, which contains a similar disposition.
However, besides the difference in the type of "activities", there is also a difference in the subject performing them. The article on high treason mentions the recipient of the assistance being a foreign state, international or foreign organization or their representatives, and so does the provision on confidential cooperation and the article on espionage (a different form of espionage contains the notion "enemy"), whereas in the article on assistance provided by a foreign citizen or a stateless person the term "enemy" is being used.
4 In row №3 the only elements extracted from dispositions of given articles are the ones that can be regarded as publicly available information.
Consequently, activities in the new corpus delicti (articles 2751 and 2761 of the Criminal Code) must be knowingly directed against the security of the Russian Federation, and in the disposition of the article 2761, identical to one of the forms of high treason, providing assistance to the enemy specifically is criminally punishable. The more neutral and general term of foreign addressee is not being used.
5 Here and further in the table - foreign state, international or foreign organization.
6 Here and further in the table - financial, logistical, consultative and other.
6 Here and further in the table - financial, logistical, consultative and other.
It seems that all of the above can be explained by imperfections of the legislative framework since the same elements are described by different terms. Besides, it is unclear why the perpetrator pursued for activities knowingly directed against the security of the Russian Federation is specifically the enemy and not the foreign party defined in the article on high treason.
Incorrect use of the term "enemy" in the disposition of the article on providing him with different types of assistance can appear in the situation when a foreign state, international or foreign organization or their representatives are not "enemies" but are performing activities that are knowingly directed against the security of the Russian Federation. A foreign citizen or a stateless person while on the territory of the Russian Federation must not be criminally liable for providing assistance to such a foreign party unlike a Russian citizen that would be criminally liable for high treason. At the same time the article 2761 appeared fairly suddenly and not in the form of a separate draft law that could be understood by reading an explanatory note accompanying it but rather stemmed from amendments dated the 4th of December 2024 to the previously introduced draft law containing changes to the Criminal Code. Those amendments were subsequently published in the form of a Federal law of the 28th of December 2024 № 510.
In the light of the novelties of criminal legislation analysed above it seems reasonable to introduce changes to the article on high treason, stating that activities of a foreign party must be knowingly directed against the security of the Russian Federation. In the article on providing assistance to the enemy, in turn, the term "enemy" needs to be replaced with "foreign state, international or foreign organization or their representatives".
Incorrect use of the term "enemy" in the disposition of the article on providing him with different types of assistance can appear in the situation when a foreign state, international or foreign organization or their representatives are not "enemies" but are performing activities that are knowingly directed against the security of the Russian Federation. A foreign citizen or a stateless person while on the territory of the Russian Federation must not be criminally liable for providing assistance to such a foreign party unlike a Russian citizen that would be criminally liable for high treason. At the same time the article 2761 appeared fairly suddenly and not in the form of a separate draft law that could be understood by reading an explanatory note accompanying it but rather stemmed from amendments dated the 4th of December 2024 to the previously introduced draft law containing changes to the Criminal Code. Those amendments were subsequently published in the form of a Federal law of the 28th of December 2024 № 510.
In the light of the novelties of criminal legislation analysed above it seems reasonable to introduce changes to the article on high treason, stating that activities of a foreign party must be knowingly directed against the security of the Russian Federation. In the article on providing assistance to the enemy, in turn, the term "enemy" needs to be replaced with "foreign state, international or foreign organization or their representatives".
Sources
1. Dyakov S.V. Crimes against the foundations of the constitutional system and the security of the state: criminal law and criminological research. 2nd edition, rev. and corr. Saint-Petersburg: Publisher "Legal Center Press", 2012. 265 p.
2. Kuznetsov A.P. Legal classification of offences against the basis of the constitutional order and state security // Sociopolitical Sciences. № 4. 2017. P. 91−95.
3. Miser A.A. Political security of a state: problem statement // Scientific and Educational Problems of Civil Defense. 2012. № 1. P. 89−95.
4. Salikhov D.R., Kharlamov D.D. High treason and free distribution of information: between Scylla and Charybdis // Actual Problems of Russian law. 2015. № 7 (56). P. 32−37.
5. Styazhkina S.S. Criminal and legal protection of state secrets // Bulletin of Udmurt University. Ser. Economics and law. 2023. № 4. P. 728−734.
6. Mikhailov V.I. Object of high treason and its significance for the qualification of crimes // Juridical Journal of Samara University. 2024. B. 10.№ 4. P. 43−49.
7. Sereda I.M., Stupina S.A. High treason: individual qualification issues // Prologue: Law Journal. 2023. № 1 (37). P. 79−90.
8. Iroshnikov D.V. State security of the Russian Federation: concept and content // Legal Science. 2011. № 2. P. 65−70.
2. Kuznetsov A.P. Legal classification of offences against the basis of the constitutional order and state security // Sociopolitical Sciences. № 4. 2017. P. 91−95.
3. Miser A.A. Political security of a state: problem statement // Scientific and Educational Problems of Civil Defense. 2012. № 1. P. 89−95.
4. Salikhov D.R., Kharlamov D.D. High treason and free distribution of information: between Scylla and Charybdis // Actual Problems of Russian law. 2015. № 7 (56). P. 32−37.
5. Styazhkina S.S. Criminal and legal protection of state secrets // Bulletin of Udmurt University. Ser. Economics and law. 2023. № 4. P. 728−734.
6. Mikhailov V.I. Object of high treason and its significance for the qualification of crimes // Juridical Journal of Samara University. 2024. B. 10.№ 4. P. 43−49.
7. Sereda I.M., Stupina S.A. High treason: individual qualification issues // Prologue: Law Journal. 2023. № 1 (37). P. 79−90.
8. Iroshnikov D.V. State security of the Russian Federation: concept and content // Legal Science. 2011. № 2. P. 65−70.
+79212282828
info@plaxin.pro
info@plaxin.pro
117105, Moscow, Varshavskoye Highway, 1,
Building 6, W-Plaza-2 Business Center, Office A410
Privacy policy
Building 6, W-Plaza-2 Business Center, Office A410
Privacy policy